Врио ректора Томского политехнического университета Андрей Яковлев: "Российская водородная долина закрепит позиции страны на рынке энергии будущего"

- Андрей Александрович, на сайте ТПУ имеется слайд с перечнем основных бизнес-партнеров: это и Газпром с Сибуром, и Schneider Electric со Schlumberger - всего 24 компании. Вместе с государством эти компании размещают в ТПУ заказы на НИОКР на сумму порядка 2 млрд рублей в год - сопоставимо с бюджетом небольшого города. Чем вы их привлекаете?

- Для нас НИОКР - это не только взаимоотношение "заказчик-подрядчик". Задача университетов - понимать, какие проблемы стоят перед индустрией и какие возможности может ей дать наука. При этом университеты должны видеть всю бизнес-цепочку создания ценностей, понимать жизненный цикл каждого из звеньев.

Поэтому хотя наши взаимоотношения зачастую и могут выглядеть формально, как отношения заказчика и подрядчика, на деле же это гораздо более глубокое и долгосрочное взаимовыгодное сотрудничество с разделением рисков.

- Как происходит разделение рисков?

- Есть несколько механизмов. Это и наша прозрачность при выполнении работ, и поддержка заказчика на этапе внедрения, и совместное формирование исследовательской повестки, поскольку решение фронтирных научных задач в будущем предстоит перекладывать на инженерные рельсы.

- Есть ли другие форматы взаимодействия с компаниями, помимо "подрядчик - заказчик"?

- Этот формат, кстати, хорошо работает. Он работал и в тот период, когда время от производства знаний до их конечного применения исчислялось десятилетиями. Сейчас в эпоху развития цифровых технологий мы понимаем, что это время существенно сжимается, до 3-5 лет. Сделан фокус на инновации, сокращение полного цикла обращения знаний, и идет сближение исследовательского процесса и хоздоговорной деятельности с предприятиями, что приводит к новому формату взаимодействия "партнер - партнер".

Есть еще следующий этап, к которому мы приближаемся, когда хоздоговорная деятельность будет захватывать поисковые исследования. Это этап "совладелец - совладелец", и в нем университет должен играть ключевую роль. Эти вопросы активно прорабатываются, выходят в плоскость правового регулирования. Надо метить туда и быть готовыми к тому, что исследовательские процессы и хоздоговорная деятельность будут существовать как единое целое.

- Модель "совладелец - совладелец" в ТПУ пока не обкатали?

- Есть пилотные проекты, но здесь еще нужно много работать с юридической точки зрения. В процессе формирования стратегических ставок мы должны быть вместе, но и прибыль затем тоже должны делить вместе. Некоторые механизмы в этом направлении уже существуют, например, малые инновационные предприятия: мы можем ощутить результаты их работы на примере проекта "Чистая вода" для снабжения питьевой водой отдаленных поселков Томской области и вахтовых поселков вдоль газопровода "Сила Сибири". Но чтобы выходить на более серьезные задачи, надо еще много вопросов регуляторики проработать.

- По каким направлениям может быть сотрудничество по модели "совладелец - совладелец"?

- По всем. Особенно по тем, которые находятся во фронтире науки.

- Например, консорциум по водородной энергетике? Судя по презентационным материалам, вы хотите стать для Газпрома ключевым партнёром в этом проекте, даже рабочее название встретилось - технологическая водородная долина.

- Соглашение о создании консорциума "Технологическая водородная долина" как раз было подписано на днях. В него вошли шесть российских университетов и институтов РАН. Помимо ТПУ, это Институт катализа СО РАН, Институт проблем химической физики РАН, Институт нефтехимического синтеза РАН, Самарский государственный технический университет и Сахалинский государственный университет.

И здесь есть как минимум два очень мощных индустриальных партнера - Газпром и Росатом.

Многие страны мира - Германия, Франция, Япония, Китай - приняли стратегию развития водородной энергетики, выделяя на нее серьезные финансовые средства. Речь идет о десятках миллиардов евро. Игнорировать такие инвестиции нельзя. Надо понимать, что водород как энергоноситель является дополнением к традиционным источникам и может стать вполне конкурентным. Заменит ли он углеводородную энергетику? Вряд ли. Скорее всего, у водорода будет своя ниша, но ее нужно придумать, аккуратно просчитать экономику и спроектировать.

- Получается, вы сейчас находитесь в поисках этой ниши?

- Нужно понять полную бизнес-цепочку. Если говорить о водородной энергетике, то мы говорим о трансформации национальной экономики. Это непростая задача. Нужно рассматривать все ее аспекты: получение, хранение, транспортировку, использование. Нам предстоит понять, какие направления принесут наибольший бенефит, и работать как с крупными предприятиями, так и со средними. Речь идет о большом количестве предприятий, рабочих мест. Это будут новые возможности, которые нам сегодня даже не представляются.

Только представьте, как поменяется городской транспорт при переходе на водород. А использование его в сталелитейной промышленности, в химической отрасли! Это другая экономика! Она потребует других компетенций, других систем контроля безопасности.

Вспомните, сколько времени занял переход от стационарных телефонов к пейджерам, от пейджеров к мобильным телефонам, от них - к "умной" технике. Вы видите, как быстро сокращается время. Переход от одной технологии к принципиально другой в современной жизни кратно сократился. Если в водородной энергетике найдутся технологии, которые обеспечат большую экономическую рентабельность, то изменения и трансформации экономики будут очень быстрыми. Этот шанс нельзя упускать.

- Вы упомянули зарубежные страны, в том числе европейские, которые занимаются развитием своей водородной энергетики. Каковы могут быть преимущества российского консорциума?

- Первое - это высокий научный задел участников, включая Томский политехнический университет. Мы умеем получать водород и наноуглерод за счет низкотемпературной плазмы. У нас есть твердооксидные элементы, у нас есть установки, которые позволяют создавать мембраны для топливных элементов. Есть работы, связанные с исследованием материалов для безопасного хранения и транспортировки водорода.

Второе - интерес наших индустриальных партнеров. Это тоже немаловажный фактор.

Третий момент. Надо понимать, что Россия богата нефтью, газом, углем, электрической энергией. Мы экспортируем их, являясь по ряду направлений вторыми, четвертыми, шестыми в мире. Мы лидер мировой энергетической отрасли, и эти позиции нам важно удержать и улучшить. И главное здесь - действовать проактивно.

У России есть все шансы добиться успеха в водородной энергетике, а мы как один из ведущих исследовательских инженерных университетов - просто обязаны этим заниматься.

- У ТПУ какая роль в консорциуме?

- Ключевая, как и у всех других участников. Консорциум объединил действительно равных партнеров. Его участники - это научные организации с самым большим в стране заделом в области водородных технологий. Все мы друг друга дополняем, никто не собирается толкаться, потому что нас объединяет слишком важная цель. Для ее достижения подходит только партнерская тактика во взаимоотношениях между участниками. При этом консорциум - структура открытая, в дальнейшем в него войдут новые организации.

- В структуре университета в связи с этим могут появиться какие-то новые подразделения?

- Они точно появятся. Мы сейчас решаем вопрос, как это сделать эффективнее. У нас есть несколько вариантов, ищем наиболее перспективный.

- А есть ли у ТПУ амбиции не только участвовать в разработке, но и стать совладельцем какого-нибудь небольшого завода по производству водорода?

- Мы бы как раз хотели стать бенефициаром этой отрасли экономики. Нам только нужно учесть несколько моментов: объединиться, понять полигон обработки технологий и регуляторику, чтобы история была выгодна всем участникам.

Важно еще понимать одну деталь: какой бы ни был университет, серьезную задачу он один не вытянет. Наш университет не исключение. Мы можем справиться только совместно с другими университетами, институтами РАН и индустриальными партнерами.

- Насколько высок интерес к консорциуму со стороны регионов и конкретно администрации Томской области?

- Многие регионы рассматривают водородную энергетику как перспективную для себя. Томская область отличается на этом фоне от всех, имея мощный научно-исследовательский потенциал. С точки зрения экономики технологии играют ключевую роль. Поэтому Томск очень подходит для создания "водородной долины", где будут заниматься производством экономически рентабельных, выгодных технологий, а потом расширять их на всю производственную цепочку.

- Насколько я понимаю, работа с водородом требует особо высокой культуры производства. Он ведь опасен? Может быть, лучше тогда использовать солнечные панели?

- Все опасно. Если серьезно к этому подходить, то водород не такой опасный вид топлива, как о нем говорят. Да, большие давления для сжатого газа или криогенные температуры для жидкого водорода. Но если будет серьезный прорыв в области катализаторов, то можно использовать жидкие носители, твердые виды топлива. Другими словами, вопрос безопасности технологически управляем.

- Новые санкции против России могут как-то повлиять в ту или иную сторону на создание консорциума: затормозить или, наоборот, ускорить процесс?

- Я не думаю. Университет вне политики. Мы понимаем экономическое состояние, политическое, но здесь мы рисков не видим, поскольку мы занимаемся научно-исследовательской деятельностью, которая направлена на сохранение мира, экологии и создание новой экономики, которая будет укреплять устойчивое развитие нашего общества.

Если страны решают переходить на зеленый вид топлива, все они выступают за переход на энергию, которая не будет оказывать значительного вреда окружающей среде и приводить к глобальному потеплению. Сейчас это тема, которая должна объединить всех ключевых игроков со всей планеты. Это своего рода антисанкции, мы решаем общую задачу для наших потомков.

Читайте "Интерфакс-Образование" в "Facebook", "ВКонтакте", "Яндекс.Дзен" и "Twitter"