Директор Уральского филиала РАНХиГС Руслан Долженко: "Мы будем отрабатывать новые технологии в образовании"

            – Когда Вы готовились стать директором вуза, Вы защищали проект перед московским руководством, в котором должны были представить свое виденье развития вуза, рассказать, чего хотите добиться и чем институт под Вашим руководством будет отличаться от того, что было прежде. Как выглядят эти ключевые направления развития?

             – К собеседованию мне нужно было подготовить план того, чем мы будем заниматься, какими проектами. Плюс московское руководство определило свод ключевых показателей эффективности по важным направлениям и попросило сформулировать, что будет в филиале через пять лет.

            У меня уже был опыт подобной деятельности: я занимался разработкой стратегии в техническом университете УГМК, привлекался к этой работе в Уральском государственном экономическом университете (УрГЭУ – ИФ). В Сколково во время обучения в школе кадрового резерва ректоров мы тоже занимались этим направлением по науке. Поэтому я сформулировал план задач и показателей с учетом опыта лучших вузов и РАНХиГСа, который форсированно развивается с точки зрения бизнес-образования, международных отношений, работы с молодежью.

        Здесь бы я выделил четыре ключевых направления, в рамках которых мы работаем: высшее образование, молодежная политика, дополнительное профессиональное образование и наука.

Касательно высшего образования – мы учим не просто для того, чтобы у людей были дипломы о высшем образовании. Они должны делать этот мир лучше: в бизнесе, в органах госвласти и даже в семье.

       Говоря о молодежной политике, напомню, что есть такой известный университет – Minerva. Это концептуально новый вуз, в котором люди самостоятельно учатся новому. Они могут переезжать из филиала в филиал, из города в город, из страны в страну, с нуля приобретать опыт в новой языковой и культурной среде. А ведь сейчас руководители министерств, регионов зачастую не привязаны к одному месту, активно переезжают в зависимости от установок власти. В принципе РАНХиГС уже сейчас способен давать студентам такое обучение, которое их подготовит к будущим трансформациям, чтобы они были мобильными, легко усваивали новации.

            – Вуз также занимается переподготовкой и повышением квалификации действующих чиновников, сотрудников государственных и муниципальных структур. Насколько популярно это направление обучения? Какие планы по его развитию?

             – Много проектов запущено в центре дополнительного профессионального образования (ДПО). Кроме того, в РАНХиГС развита система направления бизнес-образования MBA. Думаю, если мы возьмем лучшее, что у нас есть, и достроим подобную систему в области бизнес-образования, то они смогут мощно дополнять друг друга.

            Уже с января в нашем вузе начнут проходить круглые столы, на которых бизнес и органы власти смогут взаимодействовать друг с другом, находить точки соприкосновения интересов. Мы здесь как провайдер подобного обучения.

             – Что касается науки, чего не хватает в этой сфере? Планируете ли что-то менять?

            – Я фанат науки. И думаю, что знания и опыт РАНХиГС должны транслироваться на рынок в виде экспертизы. Поэтому мы будем активно развивать консалтинг для органов власти и бизнеса. Кроме того, мы должны заниматься развитием научного направления – это гранты, научно-исследовательские проекты, научно-исследовательские работы под заказ, конференции за рубежом и у нас, масштабные форумы.

            – Какой круг ваших научных интересов?

             – Экономика труда, эффективность персонала и корпоративного обучения. Также новые формы трудовых отношений – то, что появляется на рынке, но еще не попадает под регулирующее воздействие рынка труда и трудового кодекса, но само по себе эффективно. Например, то, чем пользуется бизнес: краудсорсинг, фрилансинг, аутсорсинг, инсорсинг. Это отдельное направление, которым я буду заниматься.

            Я рассчитываю на межвузовское взаимодействие, которое позволит исследовать не отдельные компании и подрынки, а регион в целом. Те подходы, которые используются в Москве, вряд ли будут давать такой же эффект в Екатеринбурге, в Новосибирске, на Дальнем Востоке. Мы должны учитывать эту специфику. Мы здесь на Урале можем формировать научный центр, консалтинговый центр, который позволит проводить исследования.

            – Каково ваше отношение к тезису относительно классического высшего образования о том, что роль базового образования уходит, важнее становятся какие-то прикладные вещи.

             – Все не так однозначно. Бесспорно, происходит трансформация приоритетов высшего образования. Мир меняется. Бизнесу, органам госвласти нужны новые компетенции. Вузы тоже подстраиваются. С этой точки зрения бизнесу, например, всегда нужны конкретные hard skills. Пока ты будешь учить этим навыкам в рамках высшего образования, все поменяется.

            Вузы в первую очередь ориентированы на предоставление soft skills, digital skills. Мы фактически "окультуриваем" студентов в новых условиях. Например, будущим бакалаврам мы первые два-три года даем базовый набор компетенций, знаний, навыков, которые позволят им жить во взрослой жизни.

            К слову, сейчас очень важна тема обучения людей предпенсионного возраста. Я считаю, что на каждом этапе становления личности нужны свои подходы к образовательной деятельности. Школьники и студенты любят общаться с экспертами, преподавателями, практиками. В ДПО мы учим людей, которые обладают опытом. В то же время, эксперты в обучении взрослых людей не дают им знания – они вытаскивают знания из них, упорядочивают, раскладывают по полочкам.

            Но встает вопрос, как мы будем учить пенсионеров, потому что у них свой особый опыт, который долгосрочен, но не всегда актуален во внешней среде. Думаю, здесь следует развивать те знания, навыки, которые нужны им самим. В этом направлении мы тоже будем работать.

            – Уже есть такие программы для людей предпенсионного возраста?

             – Мы сейчас работаем в этом направлении. У нас очень тесное сотрудничество с департаментом по труду и занятости Свердловской области. У директора департамента Дмитрия Антонова, который прорабатывает эту тематику, есть определенное понимание как это делать. Плюс наши исследовательские проекты помогут начать проводить ДПО для людей пенсионного возраста, формировать образовательные программы, которые созданы только для них.

            – На какой результат рассчитываете? Кем должны стать пенсионеры после переподготовки?

             – Мы хотим сделать такие программы для пенсионеров и для молодежи. Потому что в центры занятости приходит молодежь, которая не смогла трудоустроиться по ряду причин.

            Год назад мы провели исследование совместно с департаментом по труду и занятости: сопоставили данные о записях в трудовой книжке с записями в дипломе, где человек работал после получения диплома. Оказалось, что 26% молодых людей, попавших в нашу выборку, в Свердловской области работают по специальности, а остальные частично или нет. Удручающая цифра, которая означает, что лишь одна четвертая работает точно по специальности диплома. Что нужно сделать, чтобы показатель был выше? В нашем понимании необходима эффективная профориентационная работа, выезды на места, встречи с учителями школ, не агитация абитуриентов к учебе, а их ориентация на правильный выбор будущей профессии.

            – Что вы под этим подразумеваете?

             – Мы хотим с первого курса помогать, коучить, развивать, связывать с органами власти, проводить мастер-классы и экскурсии. Мы уже провели много экскурсий, чтобы либо влюбить студентов в ту работу, которую они выбрали, либо показать им, что они сделали неправильный выбор и им нужна переориентация.

            Вчера мы были в Государственной инспекции труда Свердловской области и разговаривали с ее руководителем, Федором Кравцовым, о том, что наши студенты могут приходить и помогать консультировать, заниматься документооборотом. Нам нужно их с первого курса погружать в практику, чтобы они формировали мышление и плюсом какие-то навыки приобретали.         

            Есть классные проекты. Например, Северский трубный завод на определенное время трудоустраивает к себе первокурсников и второкурсников по той специальности, которую они выбрали. Только на первом-втором курсе человек начинает понимать, куда он пришел. Здесь студент работает и понимает: "Я не хочу быть юристом, хочу быть маркетологом". Он возвращается в вуз, пишет заявление и оперативно переходит на другое направление. Это тоже очень важно, мы должны быть гибкими, потому что мир меняется быстро.

            Ведущие вузы уже видят и используют новые форматы образовательных программ, когда студент выбирает набор компетенций, предметов, которые ему нужны, выбирает преподавателей, места практики. И это тоже здорово, это важно.

            – Насколько внимание к вузу растет или падает? И кем становятся ваши студенты в реальности на выходе?

             – В нашем филиале три факультета. Мы учим юристов, специалистов государственного и муниципального управления (ГМУ), экономистов, менеджеров и специалистов по экономической безопасности. Самое мощное и котирующееся направление ГМУ. Оставшиеся направления соразмерные и равные между собой.

            К нам приходят люди, которые знают, куда они идут и зачем. Один из ключевых показателей эффективности, в моем видении, – количество студентов, которые подали заявление только в один вуз. Они не рассматривают другие варианты.

            Наша задача собрать как можно более одаренных, умных, молодых людей, которые четко понимают, зачем им нужно высшее образование, что они хотят потом с ним делать. Понятно, что это люди с высокими баллами, которые поступают непосредственно к нам.

            Мы не ограничиваемся нашими интересами. Если студент после нашего уральского института поедет в РАНХиГС Москвы, я буду очень рад. Во-первых, в Москве он будет учиться в нашей системе. Во-вторых, он будет жить в России, будет улучшать экономику, власть в нашей стране. И всегда есть шанс, что он вернется и поможет нам с решением различных задач.

            – А что происходит сейчас с бюджетными местами, это проблемная для вас тема или нет?

             – Количество бюджетных мест немного снижается. В целом, это фокус министерства образования, которое пытается подобными вещами несколько управлять качеством и эффективностью образования.

            С одной стороны, у нас действительно цены на обучение немного выше, чем в среднем по рынку. Хотя предусмотрены скидки для наших абитуриентов. В каком-то смысле цена – это ключевой фактор, который определяет выбор клиента.

            Бюджетные места снижаются в одних направлениях, увеличиваются в других. Мы понимаем, что, например, тематику цифровой экономики и цифровой трансформации никто не отменял. Нам нужны IT-специалисты. Количество бюджетных мест в этом направлении будет увеличиваться, значит, уже сейчас нужно задумываться о специализированных программах, в рамках которых будут готовить не просто программистов, а таких специалистов, которые знают, как работать в органах власти.

            Мы будем развивать магистерские программы. Делать их не продолжением бакалавриата, а создавать эксклюзивные программы вместе с практиками, органами власти и бизнесом. Речь идет о цифровых трансформациях, проектном управлении. Мы будем отрабатывать новые технологии в образовании.

            В корпоративном обучении, например, используются уже такие ноу-хау, которые мы должны использовать прямо сейчас. Это форсайты, страт сессии, фасилитации, бизнес-квесты и прочие непонятные слова, которые имеют очень важное содержание. Они эффективны. Нужно отходить от обучения ради обучения. Нужно идти к приобретению навыков, думать о том, как сформулировать нужные нам ценности. Ценности – это фактически та основа, которая позволит в любых условиях человеку работать и быть эффективным.

            – Насколько вам интересна тема межвузовской кооперации?

             – Наша филиальная сеть велика – 54 филиала. И мы активно сотрудничаем, взаимодействуем, набираемся опыта.

            С точки зрения взаимодействия я бы смотрел шире. Считаю, что наш Уральский институт управления может в долгосрочной перспективе стать глобальным центром, который будет, в том числе, активно взаимодействовать с международной образовательной средой. РАНХиГС идет в этом направлении. Нам нужно сотрудничество не только с местными вузами, которое бесспорно будет, но еще и с вузами федеральными и, конечно же, иностранными. Важно понимать, что глобализация прогрессирует, ее никто не отменял.

            С точки зрения местных вузов мы знакомы со многими руководителями: УГГУ, УрГЭУ, УрГПУ, УрФУ и др. Все вузы заняты важными и правильными вещами, у каждого есть своя отраслевая специфика, своя историческая основа, система ценностей. И только в коллаборации, в соединении наших потенциалов, мы можем добиваться каких-то более значимых результатов.

            Например, мы заканчиваем программу повышения квалификации для сотрудников детских садов – "Управление образованием в дошкольных образовательных учреждениях". Это фактически тема педуниверситета, нашего университета и УрГЭУ. Мы помогаем сотрудникам детских садов понимать, что мир меняется и к ним рано или поздно придет и хедхантинг, и обучение.

            Наш потенциал взаимодействия с другими вузами очень велик. Не важно какая у них специализация, всегда есть потребность в управлении процессами и людьми.