Ректор Европейского университета Вадим Волков: "Наша миссия - предотвратить утечку мозгов, и здесь произошел сбой"

- Вадим Викторович, почему перед началом учебного года в университете сменился ректор?

- Университет менял ректора довольно продолжительный период. У нас сложная процедура: комитет по поиску ректора был создан ещё в начале 2018 года. Был составлен лонг-лист, потом - короткий список из четырех человек, и в апреле прошло голосование ученого совета. После этого состоялось голосование попечительского совета, и на основании этих двух голосований общее собрание учредителей в июле назначило ректора с указанием вступить в должность 31 августа. В принципе, смена ректора была предопределена ещё в конце прошлого года.

Конечно, Николай Борисович (бывший ректор университета Николай Вахтин - ИФ), который был ректором в очень трудный период, устал, и то, что он доработал до конца лета - это здорово. Он остается профессором факультета антропологии и руководит Центром исследования Арктики. И он просто счастлив, пребывает в состоянии нирваны по поводу того, что снова может заняться наукой.

- Давайте восстановим хронологию событий. Как происходило лишение вуза лицензии?

- Отзыв лицензии физически произошел в августе 2017 года, когда мы уже закончили учебный год. Решение суда первой инстанции было в марте, но в силу оно не вступило: мы подали апелляцию, поскольку шел учебный процесс. Потом была серия заседаний, из которой мы поняли, что апелляцию уже не выиграть. Мы решили прекратить суды и подать заявку на новую лицензию в надежде получить её и успеть начать учебный процесс осенью прошлого года.

Всего на разных программах у нас училось чуть более 200 магистров, аспирантов, иностранных магистров и тех, кто учился по программам дополнительного образования. У нас было около 90 преподавателей, некоторые из них были "приглашенными", то есть не работали на полную ставку.

- Чем все это время жил университет без лицензии?

- У нас проходили конференции, читались открытые лекции просветительского плана. Довольно много лекций читалось нашими преподавателями не в стенах университета, а на других площадках: у нас был практически постоянно действующий лекторий в "Новой Голландии", и он останется. Был лекторий в Москве. Наши преподаватели читали лекции на Полит.ру и "Арзамасе".

Поскольку мы не могли учить в стенах университета, не имея лицензии, многие преподаватели перешли в онлайн-обучение и записали курсы, которые теперь могут масштабироваться. Это отличный актив для университета, поскольку это трудоемкая вещь, и обычно на неё нет времени, а тут оно было.

Вторая составляющая - это научные исследования. Как мы шутим, регулятор подарил нам вынужденный саббатикал, то есть творческий отпуск. У каждого исследователя или профессора есть недописанные статьи, книги, какие-то наброски, которые хочется реализовать. Все, естественно, занялись научной деятельностью. Все это время люди получали зарплату: здесь не было изменений, и мы практически никого не потеряли - может, двух-трех человек. Приглашенные преподаватели вынуждены были уехать, основной состав остался практически неизменным.

Говоря о потерях, я вот о чем сожалею: довольно большое количество наших магистров, которые не могли обучаться в Европейском университете, были приняты на разные программы в лучшие зарубежные университеты - Гарвард, Вашингтонский университет в Сиэтле, Университет Индианы, Университет Пенсильвании и Кингс-колледж в Лондоне. Здесь произошел сбой в нашей миссии: одна из миссий университета - это предотвращение утечки мозгов. Когда создавался вуз, была идея: зачем ехать на Запад, если можно получать такое же качественное образование здесь? У меня нет уверенности, что люди, которые сейчас уехали за рубеж учиться, вернутся в Россию.

- Как проходит новая приемная кампания?

- Приемная кампания началась 24 августа. Она, конечно, началась неожиданно для многих, и в той ситуации, когда приемная кампания в государственные вузы уже закончилась, а приемные экзамены и вообще сама процедура у нас довольно сложная. Мы поставили своих абитуриентов в сложное положение: им надо за короткий срок подготовиться, а нам за короткий срок - принять. Прием документов заканчивается 12 сентября, потом начинаются экзамены.

По опыту мы знаем, что больше половины заявлений приходит в три последних дня - посмотрим, какая будет динамика сейчас. На 4 сентября у нас более 20 заявлений, вчера было 21. К ним плюсуются те, кто восстанавливается в магистратуре. Это мало, но мы знаем из обратной связи, что ещё есть достаточно много желающих. Нужно понять, как организовывать собеседование с теми, кто находится в других городах: обычно проводится собеседование по "Скайпу", а потом те, у кого есть шансы, прилетают к нам и сдают другие экзамены.

- Помимо лицензии, вузу нужна аккредитация Минобрнауки, чтобы выдавать выпускникам дипломы государственного образца. Сейчас её нет. Когда вы рассчитываете ее получить, и не боятся ли люди поступать в вуз в таком "подвешенном" состоянии?

- У нас в магистратуре учатся два года, но есть те, кто не доучился (из-за отзыва лицензии - ИФ) и восстанавливается. И вот они в какой-то степени пострадают, потому что не смогут получить диплом государственного образца, а получат диплом Европейского университета. Европейский университет - это бренд, и его диплом имеет значение, но там, где требуется государственная печать могут быть какие-то трудности. Тем не менее, студенты восстанавливаются.

Мы собираемся подать на аккредитацию в феврале-марте 2019 года. Сроки её получения зависят не от нас, но те, кто поступает сейчас, возможно, уже смогут получить диплом государственного образца.

- Позволяют ли имеющиеся площади вести полноценную работу? Как обстоят дела с поиском нового здания?

- Предыдущее здание, которое мы занимали с 1995 года, было площадью 6 тыс. кв.м номинально. Когда мы въехали, для работы было пригодно, дай бог, 2 тыс. кв.м. Мы постепенно вкладывались в ремонт и освоение, и со временем довели полезную площадь до 5 тыс. кв.м. Раньше там была индустриальная обстановка, старый советский институт охраны труда, для учебы совершенно не приспособленный. Мы запустили новый проект приспособления исторического здания под современные цели, он должен был довести полезную площадь до 8 тыс. кв.м. Должны были добавиться атриумы, мы должны были отремонтировать галереи, которые после Революции не ремонтировались вообще никогда.

Нашу потребность для нормальной работы мы оценивали в 8-9 тыс. кв.м. Здесь, в этом здании (в которое университет сейчас переехал - ИФ) - 4 тыс. кв.м, и если университет выйдет на свой нормальный уровень функционирования и начнет реализовывать планы развития, а мы собирались увеличивать количество магистрантов, количество магистерских программ, то мы довольно скоро упремся в ограничение по площадям. Нам не хватает большого зала: раньше у нас был актовый зал гораздо больше. Вчера у нас в гостях был Карло Гинзбург, известнейший социальный историк, и люди сидели на полу, стояли в коридоре - просто не было места. Это значит, нам временно нужно будет искать какую-то внешнюю площадку - арендовать или занимать на других условиях. В будущем проблема кампуса встанет довольно остро. Если все будет хорошо, то уже буквально через год, а значит, думать о ней нужно уже сейчас.

Проблема кампуса может решиться покупкой участка земли и стройкой, покупкой здания и его приспособлением, а подходящих зданий достаточно даже в центральной части города, либо покупкой здания, которое требует меньше инвестиций, но стоит дороже. Все эти варианты мы будем рассматривать в течение года.

- На ваш взгляд, в истории с отзывом лицензии было больше бюрократии или политики?

- Я бы сказал, и то, и другое. Как вы знаете, не было никаких официальных заявлений, которые бы обозначали источники проблемы.

- Проблема была на уровне города или выше?

- Я думаю, что это, как вы говорите, "что-то выше", а не на уровне города, потому что задействованы федеральные регуляторы - Рособрнадзор, в какой-то момент был задействован Госпожнадзор. Конечно, политизированность всей истории придавал депутат Милонов (депутат Госдумы РФ от "Единой России" Виталий Милонов - ИФ), который делал заявления в отношении Европейского университета. Сейчас его куда-то опять спрятали. Но он в состоянии мобилизовать работу контрольно-надзорных органов: он написал жалобу в прокуратуру, прокуратура организовала проверку, и эта проверка была довольно жесткой. Эти факты вы знаете, мы знаем, а что дальше за ними - у нас нет достаточно надежных свидетельств, чтобы об этом говорить.

- Многие публичные деятели выступали в поддержку Европейского университета. А были те, кто поддерживал вас непублично и не мог заявить об этом?

- Были, конечно. В том числе и члены прошлого правительства, не говоря уже о нынешнем. Они пытались нам помогать.

- Менялся ли состав попечительского совета на фоне известных событий? Кто-нибудь входил или выходил из него?

- Насколько мне известно, его состав не менялся.

- Как будет развиваться университет в ближайшем будущем?

- В течение года у нас будет восстановительный период. Мы восстановим обучение и должны пройти аккредитацию, должны создать несколько новых магистерских программ и улучшить существующие. Мы должны набрать ещё преподавателей, должны восстановить международные связи. И нам нужно развивать новые направления, это очень важно. Европейский университет - небольшой по сравнению с остальными, в каком-то смысле неформатный, поэтому он должен иметь очень чёткие конкурентные преимущества. Нам нужно усилить уникальные учебные и экспертные компетенции.

Это социальные исследования Арктики, которые основаны на антропологическом, социологическом и лингвистическом знании. За Полярным кругом (не считая Мурманской области) у нас живет 2 млн человек, и никто не знает толклм, кто там живёт, и чем они занимаются. Затем - работа с большими данными, прежде всего с правовыми, развитие машинного обучения и анализа данных в прикладных сферах. Здесь у нас лидерские позиции, и мы хотим их укрепить.

Следующее - исследование исторической памяти, в том числе о блокаде Ленинграда. В Европейском университете главный ресурс, главный центр по памяти о блокаде - по устной истории, по архивам. Сейчас строится музейно-выставочный комплекс, посвященный блокаде, и Европейский университет может стать основным интеллектуальным центром, который наполняет его содержание.

Еще одна компетенция - партиципаторное бюджетирование, это когда часть расходов городского бюджета определяется гражданами. Это вовлекает граждан в практику распределения ресурсов, заботы о собственном городе или поселении. Мы выработали методики, которые уже применяются в Петербурге, в Череповце и других городах. Это тоже наша уникальная, сильная сторона.

Далее - управление университетами и исследование образования. Европейский университет всегда был силён пониманием того, каковы современные формы и методы управления вузами: как строить финансирование, как строить фонд целевого капитала. Мы довольно много консультировали коллег по этому поводу, сейчас у нас создан Центр исследования науки и образования. Ещё - исследование "зеленой" энергетики, возобновляемая энергия. Это уже существующие преимущества, которые нам нужно будет укрепить.