100 лет Октябрьской революции и российские университеты

Незадолго до революции, в 1914/1915 учебном году в Российской Империи насчитывалось 105 высших учебных заведений, в которых обучались 127 тысяч студентов.

Степень свободы университетов от государственного правления была на протяжении XIX – начала ХХ вв. различной. При Николае I, на образовательную политику которого повлияло восстание декабристов, высшие учебные заведения были лишены автономии, ректоры, деканы и профессора, стоявшие во главе кафедр, стали назначаться Министерством народного просвещения. Автономия университетам была возвращена в ходе реформ Александра II в 1863 году, позже она была снова отменена при Александре III и восстановлена Николаем II.

Большинство вузов располагалось в Петрограде, Москве, Киеве и некоторых других городах Европейской части страны, в Средней Азии, Белоруссии, на Кавказе высших учебных заведений не было. Стоит отметить, что университеты даже в таких ныне крупных городах-миллиониках, как, к примеру, Нижний Новгород и Самара, были созданы только накануне или сразу после Октябрьской революции 1917 года. Например, Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского был основан в 1916 году, Самарский государственный университет – в 1918 году.

После Октябрьской революции 1917 г. и гражданской войны перед пришедшим к власти правительством стояли серьезные задачи: кроме восстановления хозяйственной страны, развития промышленности, военного потенциала и пр., ему надо было укоренить в обществе принципиально новые политические, экономические, правовые, культурно-ценностные установки. К решению этих необходимо было привлечь систему высшего образования, которая в новых условиях сама нуждалась в реформировании.

Декретом СНК РСФСР от 11 декабря 1917 года все учебные заведения, в том числе вузы, были переданы в ведение Наркомпроса РСФСР, а 4 июля 1918 года все вузы были объявлены государственными учебными заведениями.

Тогда же были приняты важные решения о бесплатности получения высшего образования[3], демократизации состава студенчества и его пролетаризации.

Декретом от 2 августа 1918 года "О правилах приема в высшие учебные заведения" всем трудящимся предоставлялось право поступления в любой вуз независимо от предыдущего образования. Студентом мог стать любой человек, достигший 16 лет, независимо от гражданства и пола без представления диплома, аттестата или свидетельства об окончании какой-либо школы.

Вместе с декретом было принято постановление о преимущественном приеме в высшие учебные заведения представителей пролетариата и беднейшего крестьянства. При складывании конкурсной ситуации при приеме в вузы преимуществом пользовались студенты из рабочих и бедных крестьян, которым при поступлении выплачивалась повышенная стипендия. "Необходимо помнить, – напоминала университетская многотиражка того времени, – что университет только тогда выполнит поставленную перед ним советской властью и партией задачу, когда его студенческий актив будет укомплектован действительно социально здоровым элементом, т.е. рабочими, батраками, крестьянами".

Пример Воронежского университета показывает действенность такой инициативы: если в 1925/26 учебном году прослойка рабочих и трудового крестьянства составляла в массе студенчества университета 35,5 %, то в 1926/27 г. она достигла 49,2%, в 1927/28 г. – 51,4%, в 1928/29 г. – 62,5 %, а в 1929/30 г. составила 80,7 %. Естественное стремление государства привлечь к получению высшего образования большего количества представителей рабочих и крестьян принесло имело и побочный эффект: профессора стали чаще жаловаться на низкий уровень вновь принимаемых студентов. "Поступая в вуз, – говорил, например, в мае 1929 г. профессор того же университета Б.А.Келлер, – люди имеют небольшую подготовку… Мы стоим перед грозным явлением: наша высшая школа будет готовить людей, знающих меньше, чем развитой крестьянин".

В 1929 году с целью увеличения доступности высшего образования Наркомпрос РСФСР разрешил студентам технических специальностей, которые по уважительной причине не могли постоянно посещать занятия, учиться по заочной форме в отраслевых втузах. Был определен перечень специальностей, по которым было возможно заочного образования, а также создавалась сеть самостоятельных заочных вузов. Также для заочников вводились дополнительные оплачиваемые отпуска по месту работы.

Коренным образом трансформировались содержание гуманитарных и социальных курсов, читаемые в советских вузах.

Для подготовки преподавателей вузов по теоретической экономии, историческому материализму, развитию общественных форм, новейшей истории и советскому строительству в Москве и Петрограде в 1921 году были открыты институты красной профессуры.

В 1921 году упразднялись исторические и филологические факультеты (отделения) во всех вузах страны. Юридические факультеты были упразднены ещё в 1918 году решением Наркомпроса РСФСР. На их месте были организованы факультеты общественных наук, появившиеся в 1919 году в соответствии с решением Наркомпроса и включающие в себя экономическое, правовое и общественно-педагогическое отделения. Факультеты общественных наук были закрыты в 1924 году (кроме МГУ). А в 1934 году были восстановлены исторические факультеты в вузах страны.

3 июля 1922 года Советом народных комиссаров РСФСР принимается "Положение о высших учебных заведениях", которым вводилась новая система руководства вузов. Вузы теперь управлялись правлениями, факультеты — президиумами. Кафедры упразднялись, вместо них создавались предметные комиссии и отделения. Директор вуза назначался Наркомпросом РСФСР.

В самом конце десятилетия по "реакционной профессуре" были нанесены наиболее чувствительные удары. В стране ставилась задача создания однородного в социальном отношении общества, господствующей идеологией которого мог быть только марксизм-ленинизм, объявленный единственно верным учением о развитии природы и общества. Всякие отклонения от этого учения становились недопустимыми; в стране снова начинала раскручиваться спираль политических гонений.

В ряде университетов прошла кампания отчетов профессорско-преподавательского состава перед пролетарским студенчеством и общественными организациями. Профессора должны были объявить о своих идейных позициях, после чего выносился вердикт о целесообразности их дальнейшего использования в советском вузе. Революционной проверки не выдержали многие преподаватели. Так, в Воронежском университете в 1929 году был лишен должности доцента историк С.Н.Введенский, аттестованный как "скрытый церковник" и "мракобес", за отсутствие классового подхода к гуманитарным исследованиям уволены профессора М.Н.Крашенинников, Г.А.Замятин, целый ряд доцентов и преподавателей. Большинство из них вскоре подверглось политическим репрессиям.

Для судьбы университетов значительные последствия имели постановления ноябрьского (1929 г.) пленума ЦК ВКП(б). Пленум настойчиво потребовал от высшей школы увеличить выпуск специалистов по конкретным направлениям, умеющих решать прикладные задачи социалистического строительства. Эта задача плохо решалась университетской системой, направленной на подготовку специалистов, обладающих общими фундаментальными знаниями по избранным научным направлениям. На пленуме ЦК возобладала негативная оценка классического университета как учебного заведения устаревшего типа, не отвечающего задачам ускоренной реконструкции народного хозяйства и культуры страны.

Вскоре появилось постановление ЦИК и СНК СССР о реорганизации системы высшего образования. На основе факультетов многопрофильных вузов планировалось создать самостоятельные отраслевые учебные заведения, способные в короткое время дать стране необходимое число специалистов, вооруженных в первую очередь прикладными знаниями и навыками. В кругах научной общественности начал насаждаться тезис об отмирании многопрофильных вузов, прежде всего, конечно, университетов.

Такого рода настроения захватили даже часть деятелей науки. Ректор МГУ академик И.И.Удальцов юбилею своего университета он посвятил статью под едким названием "175-летний старец". И.Д.Удальцов настаивал на том, что университетская структура уже не актуальна и, в силу своей громоздкости, тормозит развитие науки. В статье говорилось: "Мы считаем необходимым расчленение университета на его вполне самостоятельные составные части: Медицинский институт (он должен возникнуть из слияния медфаков 1 и 2 МГУ); Институт общественных наук (в него должны войти факультеты: совправо, историко-философский и факультет литературы и искусства); Институт физико-химических наук с факультетами – химфак и физмат (он разобьется на ряд самостоятельных факультетов). Пора старику-университету на 175-летнем юбилее своей жизни – на покой". Аналогичные суждения появились и по поводу дальнейшей судьбы Ленинградского университета. Некоторые факультеты столичных университетов были вскоре преобразованы в самостоятельные вузы.

Серьёзным трансформациям подвергся в 1930 году МВТУ. В марте 1930 года училище разделили на пять самостоятельных высших технических училищ: механико-машиностроительное, аэромеханическое, энергетическое, инженерно-строительное, химико-технологическое. Оставшееся в прежнем здании МВТУ механико-машиностроительное училище (бывший механический факультет) вскоре переименовали в Московский механико-машиностроительный институт (МММИ), которому в том же 1930 году присвоили имя Н.Э.Баумана. На базе других училищ были организованы технические вузы, ставшие в дальнейшем крупнейшими учебными заведениями: Московский авиационный институт (МАИ), Московский энергетический институт (МЭИ), Московский инженерно-строительный институт (МИСИ), Академия противохимической защиты и др.

В самостоятельные вузы были преобразованы шесть факультетов Нижегородского университета. В отдельные институты были преобразованы несколько факультетов Саратовского университета. В связи с полной утратой факультетов были закрыты Иркутский, Пермский, Смоленский, Дальневосточный и некоторые другие университеты. Особое рвение проявил Наркомат просвещения Украины, бодро отрапортовавший о реорганизации всех университетов республики во множество специализированных институтов. На некоторое время прекратили свою деятельность даже Киевский, Харьковский и Одесский университеты.

Вскоре в правительственных сферах произошли существенные перемены в отношении к университетскому образованию. Опытные ученые отмечали, что ликвидация университетов могла привести к невосполнимым утратам в области фундаментальных наук. Кроме того, вновь созданные многочисленные отраслевые институты сами остро нуждались в квалифицированных научно-педагогических кадрах, качественную подготовку которых целесообразнее всего было вести в крупных и универсальных учебно-научных центрах. При создании же отраслевых институтов происходило неизбежное дробление научно-педагогического потенциала. Например, в Воронеже было создано целых шесть самостоятельных институтов сельскохозяйственного профиля со строго определенной отраслевой направленностью. Они должны были готовить специалистов по птицеводству, агрономии, молочному животноводству и т.п. Естественно, что все они создавались путем выделения из состава Воронежского СХИ. Ни один из новых малых сельскохозяйственных вузов не располагал нормальными возможностями для развития научных исследований, работы аспирантуры, а значит, и подготовки научной смены. Слабости от такого реформирования вскрылись очень быстро.

По инициативе наркома А.С.Бубнова была создана особая комиссия для определения дальнейшей судьбы университетов. Выводы комиссии легли в основу принятого в апреле 1931 г. специального постановления ЦК ВКП(б) "О целевых установках университетов". В этом решении содержалось принципиальное положение о сохранении ограниченного числа университетов, главная задача которых состояла в подготовке молодой научной смены и в развитии исследований по фундаментальным научным направлениям. Указания высшей партийной власти надо было выполнять. Поэтому Совнарком РСФСР в июле 1931 г. утвердил постановление "Об университетах Российской Федерации". В нем впервые шла речь об особом статусе университетов как головных высших учебных заведений, призванных дать кадровое и научное обеспечение отраслевым институтам и исследовательским учреждениям. В соответствии с постановлением выпускники университета должны были обладать навыками самостоятельной научно-исследовательской и научно-педагогической работы. Их квалификационные характеристики должны были соответствовать должностям вузовских ассистентов и научных сотрудников исследовательских институтов. После этого постановления в общественное сознание на долгое время вошло представление о том, что университету принадлежит особая и очень престижная роль "вуза для вузов" и о том, что в его стенах должна царить атмосфера высокой науки.

В 1936 году совместным постановлением Совета народных комиссаров СССР и Центрального комитета ВКП(б) отмечалось неудовлетворительное состояние подготовки в высшей школе — вузы не были обеспечены соответствующими научно-педагогическими кадрами, лабораториями, библиотеками, в результате чего уровень обучения в ряде высших учебных заведений немногим отличался от уровня средней школы и техникумов. Учебные планы были многопредметны и вместе с программами предметов подвергались ежегодным изменениям, для высшей школы либо отсутствовали стабильные учебники, либо их совсем не было (в том числе по важнейшим дисциплинам). Поэтому СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли ряд важных мер в сфере высшего образования. Были чётко определены порядок приема, организации учебного времени и работы, вопросы руководства вузами и дисциплины в высшей школе. Были восстановлены деканаты и кафедры, должности профессорско-преподавательского состава, упраздненная в октябре 1918 года, система учёных степеней и званий, прежняя система занятий (лекции профессоров и доцентов, практические занятия с преподавателями и производственная практика), срок приема был ограничен (до этого вузы устанавливали эти сроки произвольно). В вузах создавалась аспирантура. Защита аспирантами кандидатских диссертаций началась с 1934 года, а в 1944 году был создан Всесоюзный фонд диссертационных работ. Тем самым можно говорить о том, что система высшего образования в СССР к этому времени в основном сформировалась.