"Любые технологии бессмысленны, если они не облегчают жизнь людям"

– Чем отличаются "цифровые чиновники" от обычных? Что входит в их функционал?

– Как такового определения "цифровой чиновник" не существует. Скорее, мы говорим о людях, обладающих навыками и умениями применять для решения своих ежедневных задач новые технологии. Ведь мы пользуемся приложениями в смартфонах для того, чтобы вызвать такси, сделать покупки. Примерно то же должно происходить и в масштабах государства. У него должны быть такие же инструменты для взаимодействия с гражданами, и во многом это сейчас реализуется с помощью портала госуслуг и смежных с ним региональных порталов.

Однако если говорить о системе принятия решений, то в ряде отраслей такая система выстраивается на объективных данных, которые собирают на каждом этапе производства или предоставления услуги. К сожалению, в области госуслуг такая система функционирует не в полном объеме, потому что госслужащие по-прежнему опираются на результаты, которые им дает статистика, причем со значительной задержкой в формировании статистической отчетности.

В то же время, для принятия решений необходима оперативная, качественная и, главное, достоверная информация. Поэтому основная задача – поставить технологии на службу государству для качественного взаимодействия государства и граждан. Любые технологии бессмысленны, если они не облегчают жизнь людям.

– Федеральные и региональные чиновники – занятые люди. Расскажите, как происходит сам процесс их обучения и что входит в программу?

– Обучение уже давно стало элементом профессиональной деятельности госслужащего. В биографии каждого из них есть определенные карьерные изменения, которые давали возможность поменять сферу, направление деятельности, а это всегда требует новых знаний.

В нашем случае так же: сотрудники органов власти по-разному участвуют в различных образовательных мероприятиях. Сейчас очень много разных программ реализуется государством для развития компетенций, особенно у сотрудников региональных органов власти.

У нас, кроме формата очного обучения, есть онлайн курсы. Причем программа выстраивается индивидуально для каждого ученика. Но прежде нам нужно понять, что знает и умеет обучающийся до начала курсов. Поэтому он заочно проходит тестирование, которое позволяет узнать, каким мышлением обладает человек, какие компетенции, способности к обучению у него есть. Важно, чтобы команда региона состояла из людей с разными компетенциями, и люди дополняли друг друга. В то же время, обладали высоким уровнем навыков. Задача тестирования – не отобрать лучших, отсеяв других по определенному минимуму баллов, а определить, какие знания необходимы человеку, чтобы на основании этих данных выстроить индивидуальную траекторию.

На образовательный интенсив "Остров 10-21", который прошел в июле этого года на острове Русский, заявилось порядка 50 команд от регионов, мы отобрали 35.

– На уровне исполнительной власти, в особенности региональной, какие проблемы помогают решить госслужащие, которые прошли обучение и умеют управлять большими данными (Big Data), профессионально решать задачи Chief Digital Office (CDO)?

– Они решают традиционные задачи, нельзя сказать, что они супертехнологичные. Например, возьмем сферу здравоохранения. Все мы сталкиваемся с очередями в поликлинике. На основе данных команда управленцев на "Острове" выстроила модель, каким образом распределить нагрузку по муниципалитету, по врачам так, чтобы пациентам было комфортно и не приходилось ждать в очереди.

В Москве похожая модель - электронная запись в поликлинику, но это наш с вами интерфейс взаимодействия с поликлиникой. А мы говорим о качестве принятия решения уже внутри системы.

Еще один кейс из системы здравоохранения был связан с загрузкой медицинского оборудования. Команда изучила уровень загрузки маммографа на примере медицинских учреждений в разных муниципалитетах одного из регионов. Разница оказалась колоссальная – в тысячи раз! То есть там есть, конечно, ограничения, связанные с медицинским персоналом, потому что иногда мы идем в конкретную поликлинику, зная, что там работает хороший врач. Но когда такая большая разница, речь уже идет об эффективности использования аппаратуры.

Большой набор кейсов был отработан в области образования. В основном эти кейсы касались цифрового профиля и выстраивания системы кадрового прогноза на уровне региона. Показателен пример одного из субъектов, который использовал информацию о количестве выпускников и их миграции в другие регионы на основании открытых данных из социальных сетей. В соцсетях довольно точные данные, потому что люди в большинстве случаев указывают актуальное место работы, актуальный город проживания.

– И это поможет регионам удержать молодежь?

– Всех оставить жить в регионе невозможно. Поэтому управленцы шли в логике вовлечения людей в развитие, в деятельность региона. Они даже привели пример, когда программист уехал в другую страну и, работая там, создал команду на территории этого субъекта. По факту, появился новый бизнес на территории региона.

Несмотря на большое количество данных, которые есть у государства, они не всегда качественные. И работу по их очистке, по отделению "мусорных" сведений от представляющих ценность, необходимо еще налаживать. Ведь после того, как вы данные получили, важно выстроить правильный набор гипотез. Один из преподавателей на "Острове" приводил пример неправильно выстроенной гипотезы, что нападение акул на морском побережье якобы увеличивается в тех случаях, когда на пляже продают мороженое. Мороженое продают в солнечные дни, и людей на пляже больше в солнечные дни, здесь понятная закономерность: больше людей – больше вероятность нападения акул.

– Могут ли эти новые технологии быть использованы чиновниками не во благо, а во вред? Их применение как-то регулируется в правовом поле?

– Риск злонамеренного применения новых технологий есть всегда, мы это понимаем. Очень важно определиться с базовыми принципами работы с данными, которые нужно принимать, прежде всего, на федеральном уровне. Во-первых, это набор стандартов работы с данными. Во-вторых, нужно определиться с корректными механизмами раскрытия данных. В целом же для решения большинства задач персональные данные вообще не требуются.

– Вы отметили, что чиновники в командах должны обладать разными компетенциями, чтобы сформировались команды. По итогам обучения, которое сейчас запускается, могут быть сформированы новые команды управленцев?

– В рамках обучения команды могут формироваться самым причудливым образом. Это можно утверждать, посмотрев на уже реализующиеся проекты, участники которых находятся в разных концах страны. Мы стараемся построить наши образовательные мероприятия таким образом, чтобы у нас участвовали не только управленческие, административные команды, но и были представители технологического бизнеса.

На "Острове" был случай, когда от региона приехал один-единственный человек. Он проявил инициативу, нашел соратников для реализации своего проекта, дата-аналитика, технолога, и они вместе сделали очень хороший проект, который сейчас поддержало АСИ в реализации.

– Как Вы оцениваете уровень цифровой трансформации в регионах на сегодняшний день и что может способствовать его повышению?

– В цифровой трансформации мы для себя выбрали тему, связанную с управлением, основанным на данных. Поэтому и начали образовательную программу, и мы предлагаем всем субъектам принять в ней участие, конечно, с основным акцентом на регионы Дальневосточного федерального округа. Первый модуль у нас завершился 23 ноября. У нас два образовательных трека. Первый трек – это общее управление, основанное на данных. Второй – управление, основанное на данных в образовании. С одной стороны, у нас очень много данных, начиная от школьных дневников и заканчивая часами учителей. С другой стороны, а что мы можем сказать о траектории каждого отдельного человека, и чем мы, самое главное, можем помочь, когда видим картину развития школьника? Как отвечать на такие вопросы – все это мы предметно обсуждаем с представителями субъектов России.

Студенты московских вузов стали лучшими в полуфинале Чемпионата мира по программированию

"Первое место на соревновании Northern Eurasia Finals заняла команда из МГУ им. Ломоносова - Red Panda (победители Moscow Programming Contest и Moscow International Workshop ICPC), вторыми и третьими стали сборные из МФТИ - команда Shock Content и Good Game соответственно", - говорится в сообщении.

В Санкт-Петербурге соревновалась 131 команда из Европейской части России и Урала, Белоруссии и Прибалтики. Перед этим участники Northern Eurasia Finals проходили этап четвертьфинальных и квалификационных соревнований в своих регионах. Московский регион представляли 28 команд.

В финале студенческой олимпиады по программированию, который пройдет в Порту (Португалия) с 31 марта по 5 апреля 2019 года, Россию представят команды МГУ, МФТИ, Университета ИТМО, СПбГУ, ВШЭ, Саратовского госуниверситета САФУ и УрФУ.

"Выигрывают те команды, которые умеют наиболее эффективно и быстро решать поставленные задачи. Сильнейшие студенты всегда ищут возможность для тренировки перед ICPC и приезжают, например, на сборы Moscow Workshops ICPC, где готовились в 2018 году 10 из 13 финалистов", - приводятся в сообщении слова соорганизатора турнира, проректор МФТИ по международным программам и технологическому предпринимательству Алексей Малеев.

Чемпионат по спортивному программированию International Collegiate Programming Contest (ICPC) проводится ежегодно c 1977 года. До финала, который каждый раз проходит в разных странах, добирается около 150 команд.

В соревнованиях могут участвовать студенты до 25 лет из одного вуза, по трое в команде. За пять часов они решают алгоритмические задачи, которых в одном турнире может быть от восьми до тринадцати. Соревнования проходят на языках программирования С++, Java, Python и Kotlin.

Российские команды участвуют в Чемпионате с 1993 года. Наша страна выступает в Северном евразийском регионе Northern Eurasia Contest. Всего мир поделен на 10 регионов-зон.

Глава башкирского управления Рособрнадзора возглавил министерство образования республики

"Подписан указ о назначении на должность и.о. министра образования республики Хажина Айбулата Вакиловича. До последнего времени он возглавлял Рособрнадзор (управление Рособрнадзора по Башкирии - ИФ), тема образования ему хорошо понятна", - сказал Р.Хабиров на оперативном совещании в понедельник.

Гульназ Шафикова, возглавлявшая министерство образования республики с сентября 2015 года, подала в отставку.

А.Хажин занимал пост начальника Управления по контролю и надзору в сфере образования РБ с декабря 2016 года. В 2014-2016 годах он работал в должности первого заместителя министра образования республики, в 2010-2014 годах - заместителя начальника регионального управления Рособрнадзора. В 2009-2010 годах А.Хажин работал заведующим сектором отдела образования и науки аппарата правительства РБ.

Информированный источник сообщил агентству "Интерфакс-Поволжье", что Г.Шафикову планируют назначить проректором по общим вопросам - и.о. ректора Института развития образования Башкирии.

При этом, по словам собеседника агентства, коллектив учебного заведения на внеочередном общем собрании в понедельник утром выступил против назначения Г.Шафиковой.

"На собрании присутствовали 123 из 180 основных работников, или 68,33% от общего числа. Несколько человек воздержались, все остальные против назначения", - сказал он.

Осенью этого года общественный резонанс вызвал пост Г.Шафиковой в социальной сети с орфографическими ошибками. Позднее министр пояснила, что это был "эксперимент", и удалила страницу. Также ее обвиняли в плагиате за размещение в соцсети текстов по психологии, взятых из телеграмм-канала без указания автора.

Геоаналитиков начнут готовить в Севастополе

"В России больше таких магистратур нет. Сегодня в стране есть отраслевики (экологи, строители), которые используют готовые системы, и есть специалисты IT, которые эти системы разрабатывают. Как правило, айтишники не разбираются в отрасли, для которой они разрабатывают продукт, а предметникам не хватает знаний информационных технологий. Наши специалисты будут владеть предметными знаниями и разрабатывать продукты для решения конкретных задач в каждой области", - говорит старший преподаватель кафедры "Информационные системы" СевГУ Ирина Дымченко. Ее слова приводит пресс-служба вуза.

Студенты "Геоматики", кроме знаний в области информационных технологий, получат подготовку в области естественных наук, экономики, управления территориями.

"Они будут междисциплинарниками и смогут решать задачи в разных отраслях народного хозяйства. Упор будет сделан на использование геоинформационных технологий для геопространственного анализа. Мы будем стараться сделать студентов системными аналитиками, которые работать с большими данными", - отметила И.Дымченко.

Помимо преподавателей СевГУ, читать курсы на "Геоматике" будут также педагоги из Московского государственного университета геодезии и картографии, специалисты высокотехнологических компаний-производителей оборудования и разработчиков программного обеспечения: "ГЛОНАСС", ИТЦ "СКАНЭКС", НПК "РЕКОД" и др.

Магистратура обладает достаточной технической базой, будет дооснащаться. Студенты будут учиться работать со станциями приема данных дистанционного зондирования с низкоорбитных космических аппаратов, беспилотными лелательными комплексами для аэрофотосъемки, системами наземного лазерного сканирования, оборудованием для выполнения геодезических и кадастровых работ.

"Выпускники "Геоматики" будут востребованы во всех крупных российских корпорациях. По оценкам экспертов, к 2020 году глобальный рынок геоаналитики вырастет до 88,3 млрд долларов", - отметил вуз.

Фото на главной: с сайта СевГУ

"Мы хотим создать среду, в которой можно экспортировать программное обеспечение и прекратить утечку человеческого капитала из нашей страны"

– Расскажите о проекте "Кибер Россия", какова его миссия и концепция?

– Компьютерная игра - один из самых сложных видов программного обеспечения. В студиях по разработке игр можно найти весь спектр IT-специалистов: художников, маркетологов, продюсеров, менеджеров, геймдизайнеров. В какой-то момент я заметил, что как только дети начинают разрабатывать компьютерные игры, у них сразу появляется запрос на математику, физику и освоение эти предметов происходит гораздо быстрее. У них также появляется запрос на изучение языков программирования. И я решил использовать весь свой опыт в разработке компьютерных игр в качестве инструмента для мотивации детей, чтобы привлечь их в образование. Мы объединились с Артуром Австриевских и Даниилом Манаховым и приняли решение запустить образовательный проект, в котором дети могли бы начинать свой путь в разработке технологических решений с освоения разработки компьютерных игр, а потом уже могли бы делать любые программные решения. И вот спустя два года могу с уверенностью сказать, что наша модель работает.

Миссия нашего проекта — это счастливые и богатые люди. Это понятная и интересная задача, которая требует усилий, как с нашей стороны, так и от наших учащихся. Это как идеологический фундамент, на котором мы строим нашу компанию. Очень удобно – мы делаем только то, что делает других людей богаче и счастливее!

Сложно переоценить то влияние, которое оказывает образование на нашу жизнь. Педагог в буквальном смысле формирует будущее ребенка и потому так важно, чтобы мы очень ответственно подходили к этой задаче, ведь от этого зависит будущее нашей страны. Тем более, что мы находимся в очень сложной геополитической ситуации, в которой мы технологически сильно проигрываем. Мы хотим создать среду, в которой можно экспортировать образовательный продукт и программное обеспечение и прекратить утечку человеческого капитала из нашей страны.

– Какие направления для себя в этой сфере вы выбрали?

– Мы стали заниматься исключительно технологиями будущего, теми продуктами, которые останутся актуальными и востребованными 25 лет и более. Сегодня это разработка приложений виртуальной и дополненной реальности, робототехнических устройств и систем с искусственным интеллектом. Эти рынки находятся в стадии формирования, и сейчас еще есть возможность совершить в этих областях настоящий технологический прорыв.

Один из ключевых аспектов нашей модели – практика на реальных бизнес-задачах, ведь 80% стартапов в нашей стране разваливаются, потому что люди разрабатывают ИТ-продукт, который никому не нужен. Мы изучили потребности рынка, нашли партнеров с задачами и убедили их в том, что сейчас самое время инвестировать в будущее. Заказчикам всегда нужно оптимизировать расходы, увеличивать доходы, талантливые кадры и конкурентные преимущества.

Бизнес логика "Кибер России" выглядит следующим образом: во главе стоит продюсерский центр, который представляет из себя центр экспертизы в котором накапливается опыт проблематизации организаций, разработки технических заданий, он управляет ИТ-командами, большую часть которых мы воспитали и обучили сами. Разработка ИТ-проектов создает полезную нагрузку на образовательную систему, в которую мы упаковываем те задачи, которые нужны бизнесу сейчас, и к чему он стремится в ближайшем будущем.

Ввиду того, что написать оптимальную программу обучения под новые рынки невозможно, ввиду динамики их изменений, мы разработали и запустили коворкинг "Кибер Пространство", в котором взрослые и дети могут реализовать себя, свои творческие амбиции и решать любые задачи в контексте цифровой экономики. Так как мы является держателями большого потока задач, то это является понятной мотивацией приходить к нам на обучение. С другой стороны, мы обеспечиваем потребности рынка и клиентов, которые ищут решения и готовы за них платить. Дети же обладают открытым сознанием, они предлагают интересные решения, которые взрослому человеку просто в голову не придут, а затем уже мы подключаемся и помогаем им довести это решение до реального продукта.

– Как школьнику попасть к вам на программу? Вы их как-то специально отбираете?

– Мы считаем, что все дети талантливы, однако, встречаются невнимательные педагоги и ленивые родители. Чаще всего к нам приходят дети совершенно без подготовки, и мы начинаем с ними работать. Сейчас запускается программа в двух вариантах. Первый – это школа. Сейчас это частная школа, потому что бюджетные организации более инертны в принятии решения. Мы ведем переговоры, но это длительный процесс. Из школ сейчас программа функционирует в "Школе Президент" и с февраля 2019 года планируется запуск еще двух школ. И второй вариант - это детские технопарки, в частности, в Москве сейчас около 12 детских технопарков, с тремя из них мы уже работаем. Это технопарк "Калибр" на Алексеевской, "Курчатовский технопарк" и технопарк московского Политеха.

– Как организован процесс обучения?

– Базовым аспектом программы является обучение в команде. Умение правильно выстраивать отношения со старшими, младшими и равными является ключевым фактором успеха в жизни. Мы выделяем три основных роли в команде: хакер, дизайнер и лидер.

Хакерами мы называем учащихся, которые интересуются поиском сложных задач и их решением для получения требуемого результата при минимальных затратах. Позиция хакера необходима в каждой технологической компании и это очень ответственная роль, которую обычно занимает технический директор или Chief Data Officer, который в равной степени понимает природу задачи, способен найти оптимальное техническое решение и обеспечить поддержку, масштабирование и, как следствие, заработок на технологии. Такой человек должен уметь формировать архитектуру проекта, разрабатывать технические задачи, находить исполнителей за адекватную стоимость и, в случае возникновения трудностей, иметь возможность довести дело до конца без посторонней помощи. Таких людей мы обучаем программированию, алгоритмическому мышлению, умению взаимодействовать в команде, управляться со всеми существующими и перспективными видами аппаратного (смартфоны IOs, Android, шлемы виртуальной реальности HTC, Oculus, промышленные роботы манипуляторы Kuka, Fanuc и др.) и программного обеспечения (С/C#/C++/Python, Unity, Unreal Engine, DirectX, и др.)

Дизайнеров мы обучаем умению предвосхищать основные пользовательские сценарии и эксплуатационные характеристики продукта. В начале обучения дизайнеры осваивают классические инструменты изобразительного искусства: карандаш, кисть и стило для лепки. Затем обучаются цифровым инструментам: 3ds Max, Maya, ZBrush, Blender, после чего учащийся выбирает специализацию: 3D печать, виртуальная реальность, компьютерные игры или промышленный дизайн.

Примерно 1% детей демонстрирует то, что мы называем навыками технологического лидерства. Это ребята, которые демонстрируют инициативу, наблюдательность, любознательность, ответственность и достаточно дисциплинированы, чтобы последовательно решать задачи. Мы начинаем с ними работать, их не так много, как я уже сказал, от 1% до 3%, с каждым мы работаем индивидуально, подбирая специалистов, которые помогают максимально раскрыть их таланты и организоваться в команду энтузиастов. Таким образом, они учатся работать в команде, и когда к ним приходит первый контракт, они в состоянии с ним справиться. Это уже не один, а целая группа учащихся. И если кто-то сегодня не пришел, один другому звонит и говорит: "Почему ты все бросил, мы должны решить задачу". Если кто-то переехал с родителями, они говорят: "Выходи в интернет, доделаем все там".

Лидеров мы обучаем ответственности, наблюдательности и последовательности. Учащиеся учатся, как правильно оформить задачу, спланировать ее решение, распределить нагрузку между участниками проектной команды, собрать прототип или готовый проект в срок, презентовать заказчику, получить за это деньги и правильно распределить награду между участниками. В результате учащийся приобретает компетенции по управлению проектной разработкой, менеджменту и продюсированию цифровых продуктов.

Обучение начинается с первого класса, дети попадают на робототехнику. С пятого класса у них начинается освоение программирования и школа изобразительных искусств, и к седьмому классу они понимают, что либо они начинают заниматься программированием и развиваются по линии junior developer – и становятся младшим разработчиком, либо в дизайн – это junior CG artist, которого также называют младший художник по компьютерной графике. После школы дети попадают на программу бакалавриата, а в будущем в колледж, после которого смогут идти в вуз.

– Я знаю, у вас проходят хакатоны, там учащиеся играют в стартапы, придумывают проекты, разрабатывают прототипы. Что потом происходит с этими проектами?

– Многие ребята в состоянии предложить идею и прототип, но они не в состоянии довести это самостоятельно до продукта. В этом случае мы выступаем как эксперты-наставники, причем на стороне заказчика. Мы сразу объясняем учащимся, что бизнес среда является очень жесткой, и если они будут безответственно относиться к работе, то подставят нас перед заказчиком, и мы будем вынуждены искать другую команду. Кроме того, сам хакатон – это фактически конкурс, где на одну задачу с деньгами претендуют пять или семь команд. Поэтому они прекрасно понимают, что даже если они победили, за ними очередь из пяти команд, которые, если что, сразу перехватят заказ.

После того, как команда выигрывает, мы приглашаем участников в наш коворкинг "Кибер Пространство", где они начинают эту задачу решать и доводят идею до финала, отдают программное решение заказчику, получают за это деньги. И в этот момент у детей включается понимание, что, оказывается, так можно. Оказывается, в возрасте 14-16 лет можно зарабатывать деньги на разработке программного обеспечения виртуальной реальности, для некоторых это могут быть первые деньги в их жизни. Это очень вдохновляет как победителей, так и проигравших, ведь когда есть пример становится понятно, как действовать. Нас это, конечно тоже сильно мотивирует. Такой подход в целом повышает средний уровень образования в стране.

Дети, возвращаясь в свои компании подростков, провоцируют других детей вести себя также. Пример есть, победители есть, остальные начинают на это равняться. Они начинают верить, что так вообще можно, поэтому сейчас наблюдается такая бурная активность вокруг хакатонов, и это здорово.

– Расскажите об историях успеха, когда ребятам удалось заработать на своих проектах?

– В феврале этого года мы проводили хакатон, в котором приняли участие ребята из Московского колледжа архитектуры и строительства, посмотрели, как все происходит на деле. За лето участники команды прошли программу обучения, получили первый контракт и создали приложение "Посещение международной космической станции в виртуальной реальности". Вы надеваете шлем виртуальной реальности, и как в кино, на 360 градусов вы смотрите, как космонавт живет на МКС.

Вторая история – это Восточный экономический форум, для которого по заказу администрации Приморского края студенты нашей магистратуры виртуализировали около 20 объектов обладающих инвестиционной привлекательностью на Дальнем Востоке. Были интересные решения в медицине. Очень серьезное направление сейчас развиваем по реабилитации инсультных пациентов и детей аутистов, наши студенты разрабатывают решения и проводят клинические исследования. За все время существования проекта уже более 50-ти наших команд получили деньги за свою работу. За время подготовки они успевают поругаться из-за денег, успевают договориться, как они эти деньги распределят. У них настоящий бизнес в песочнице. Ребята 17-20 лет уже становятся интересны инвесторам либо работодателям, в том числе как команда. В любом случае, это беспроигрышный вариант, как для них, так и для учебного заведения и нас.

– Как вы подбираете преподавателей? Ведь компетентных специалистов в области искусственного интеллекта, виртуальной и дополненной реальности, робототехники, блокчейна, способных при этом учить и делиться знаниями, наверное, не так много?

– Есть две основных категории педагогов, которые у нас преподают. Одни – это те, кто хочет повышения квалификации. Они к нам приходят, чтобы стать лучше, на повышение квалификации. И часть из них остается, они ведут программы. Другой вариант – это взрослые люди, разработчики, которые хотят подтянуть свои компетенции. Мы им говорим: "Давайте вы нам поможете с обучением детей?". И они начинают передавать свои знания подросткам, среди них есть даже руководители компаний, которые сознательно выбрали такое направление для себя. Все-таки, когда ты видишь, что дети под твоим руководством делают крутые штуки, это вдохновляет. Тем более, деньги можно зарабатывать достаточно хорошие.

– К 2019 году в высших образовательных учреждениях в рамках вашего проекта должно открыться не менее 15 программ магистратуры. Как идет работа в этом направлении, на базе каких вузов планируется открытие?

– Мы работаем с тремя вузами, это Дальневосточный федеральный университет, Башкирский государственный университет и Московский Политех. Скорее всего, в следующем году запустим программу в еще одном вузе. Отмечу, что не должно быть много образовательных центров. Мы можем сконцентрировать усилия на максимум трех вузах и развести направления. В одном вузе уже сегодня идет обучение по профилю виртуальной дополненной реальности, это Московский Политех. С момента запуска программы мы решили сместить акцент своего внимания из магистратур в детские технопарки и школы. Потому в 2019 году у нас будет запущено 15 учебных центров, из которых четыре вуза, три технопарка, два колледжа, пять школ и один детский сад.

Активно развиваем направление World Skills в котором в прошлом году запустили две компетенции: "Разработчик виртуальной реальности" и "Разработчик на технологии блокчейн", наращиваем сотрудничество с колледжами, в планах подготовка ребят в двух колледжах. Они будут принимать детей, которые прошли наши курсы дополнительного образования. В колледжах дети будут продолжать обучение и работать над своими проектами, а затем с этими же проектами уходить в вузы. Получается с первого класса школы и до магистратуры понятная программа.

– Можно сказать, что они выходят из вуза со своим стартапом, с проектами?

– Да, молодой человек выходит из вуза с готовой командой, а вуз обогащает этот стартап своими ресурсами и возможностями. А так 90% студентов выходят из вузов, и им работодатели говорят: "Давай мы тебя сейчас будем переучивать". Пришла пора с этим что-то делать, ведь разрушается доверие к институту знаний.

В прошлом году в стране начался пилотный эксперимент "стартап вместо диплома". Аттестационная комиссия может принять во внимание не диплом, а стартап. И с точки зрения самих вузов, не нужно никаких дополнительных нормативных актов принимать, законов, достаточно той нормативной базы, которая есть.

– Эксперты прогнозируют, что рынок труда в ближайшие 10-15 лет изменится достаточно кардинально. Какие профессии станут наиболее востребованными?

– Я бы сконцентрировался на одной из сквозных компетенций Национальной технологической инициативы, цифровой экономики. Они очень хорошо определены, они понятны, это те рынки, которые гарантированно будут развиваться минимум 25 лет и за ними будущее в любом случае. Кроме того, например, рынок виртуальной дополненной реальности - это рынки, которых до сих пор нет. В частности, нормальных очков дополненной реальности пока нет. Когда они появятся, это будет такой же прорыв, как когда-то сделали смартфоны, которые пришли на смену кнопочным телефонам.

Нужно хорошо понимать, что все, что может быть автоматизировано, будет автоматизировано. Хорошим примером является автоматизация "Яндекс такси". Мало кто думал, что произошло с профессией диспетчера. Ее не стало. Или, например, развитие беспилотного транспорта в городе. Кто из дальнобойщиков или таксистов сейчас думает, что в ближайшие пять лет он, скорее всего, окажется не нужен? Это же произойдет достаточно быстро.

Кроме того, так, как раньше – получить за пять лет профессию и потом всю жизнь по ней работать, уже не получится. Раз в два-в три года максимум нужно будет фактически полностью обновлять спектр знаний, улучшать, углублять его, процесс должен быть непрерывным. На это надо настраивать детей. Конечно, нужно ответственно подходить к тому, куда ребенок идет учиться, потому что сейчас студенты поступают на первый курс юридической академии, но большой вопрос, когда они закончат этот вуз, юриспруденция в том виде, в котором она есть сейчас, будет существовать.

Кроме того, возникает междисциплинарная потребность. Если раньше, например, можно было разделить бухгалтера, экономиста, программиста, то сейчас это практически неделимые понятия, потому что профессиональный экономист или бухгалтер, так или иначе, эффективно пользуется программным обеспечением.

– Уточните, сколько человек работает у вас в организации?

– У нас работает не так много человек, и мы растем и привлекаем людей, желающих помочь нам в этом непростом деле. Мы ждем также и программистов, родителей, которые хотят, чтобы дети занимались 3D-моделированием или 3D-печатью, например. Ждем педагогов, потому что их нам нужна целая армия. Чтобы мы создали 100 успешных команд, нам их нужно 10 тысяч. Чтобы это сделать, нужна целая армия педагогов, мы готовы их обучать. Мы уже это делаем. Тем более, что качество образования высокое и мы трудоустраиваем тех, кто прошел у нас обучение, при условии адекватных личностных качеств, ведь как театр начинается с вешалки, так и наша компания начинается с педагога. Мы ждем, конечно, людей, которые уже сейчас являются частью этих рынков, потому что у нас открывается коворкинг, и он уже функционирует.

Мы по-честному играем в математику рынка: чем выше вероятность успеха, тем выше вероятность того, что именно в нашей стране появятся решения, которые можно экспортировать. При этом важно понимать, что все-таки Россия – всего лишь 1% интернета населения планеты. Мы вообще-то не рынок, мы тестовый полигон, на котором можно это тестировать, а основные деньги находятся вне нашей страны и экспорт программного обеспечения может стать хорошим решением. Отработать процессы здесь, протестировать, а потом заняться экспортом программного обеспечения. Наша задача — вот это наладить, и тогда окажется, что талантливым студентам нет смысла уезжать из нашей страны.

– На острове Русский планируете что-то делать?

– На острове Русский мы планируем делать центр экспорта программного обеспечения в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Это та задача, которая географически там уже решается и будет далее решаться нами.

– Когда там будет создана инфраструктура и так называемая "Технодолина", готовы ли вы туда внедриться и предложить такой проект?

– Да. Скажем так, мы в любом случае будем делать программное обеспечение на экспорт.

Белые пятна в образовании заполнят визуальные технологии

Застройщики вынуждены вкладываться в обучение своих работников. Это долго и дорого — проекты простаивают, а бизнес рискует упустить экономическую выгоду. Нужно удобное и интуитивно понятное решение, для работы с которым не потребуется долгосрочного дополнительного обучения. Можно ли обойтись без сложных образовательных программ и инвестиций в развитие кадров? Оказывается, частично эту проблему решают технологии.

Проблема кадров

В первую очередь, проблема кадров связана с невозможностью или нежеланием строительных компаний полностью перейти на работу с цифровыми моделями объектов (BIM). Даже если некоторые из них сделали этот шаг и внедрили информационное моделирование, говорить о повсеместном использовании BIM пока рано. В реальности на стройке происходит следующее: одни специалисты уже работают с цифровыми моделями, а другие по-прежнему пытаются переносить данные на бумажные чертежи, или используют чертежи в планшетах, что не меняет сути — увидеть реальное расположение объекта на площадке в данном случае все равно нельзя.

В результате создается разрыв между реальной строительной площадкой и цифровыми данными в системах BIM и BLM (управление строительством и эксплуатацией зданий). Специалисты на стройке вынуждены быть своего рода “переводчиками” с языка программирования и BIM-моделирования на язык строителей, прорабов и фактических работников. Удорожание проекта, увеличение сроков сдачи, рост числа ошибок со стороны рядовых сотрудников, коррупция — далеко не полный список негативных влияний подобного разрыва в образовании и технологическом прогрессе.

Следующая проблема — техническое несовершенство технологий. Даже при наличии BIM-проекта заказчик не всегда может понять, какие нюансы ландшафта нужно учесть, в какой очередности проводить коммуникации и т.д. Сегодня эту проблему уже можно решить с помощью технологии смешанной реальности, которая позволяет визуализировать цифровые модели, встраивая их в реальный мир. Другими словами, если раньше картинка в планшете или на чертеже так и оставалась всего лишь картинкой, то сегодня с помощью очков смешанной реальности можно ясно увидеть, как будет выглядеть спроектированное здание в реальном окружении. Согласно исследованию BRIO MRS, использование смешанной реальности в строительном консалтинге сокращает коррупцию и нецелевое расходование средств до 10%. Также использование XR технологий сокращает сроки строительства и минимизирует строительные ошибки. Если раньше на внесение статуса строительства в BIM уходило минимум две недели, то благодаря 3D-шлемам и очкам сроки сокращаются до двух дней. В масштабах промышленной стройки экономия оценивается в миллиарды рублей.

Переход к цифровому строительству позволит эффективно управлять процессами проектирования, строительства, эксплуатации и ликвидации объектов. Он значительно упростит работу кадров и оптимизирует ее. Специалисты смогут в реальном времени сравнивать план и факт, формулировать замечания, принимать работу, отправлять результаты в систему управления строительством и многое другое.

Как в мире решают проблему образования с помощью технологий?

Так сложилось, что технологии виртуальной реальности (VR) чаще ассоциируются с развлекательной индустрией. По данным аналитиков Goldman Sachs, VR в сфере кино — один из трех заметно растущих сегментов рынка наряду с игровой индустрией и сервисами онлайн-вещания. По их подсчетам, к 2020 году VR-технологии принесут киноиндустрии $750 млн прибыли и завоюют 24 млн пользователей, а еще через пять лет эти цифры вырастут до $3,2 млрд и 72 млн зрителей соответственно.

Технологии виртуальной реальности активно распространяются за пределами развлекательной индустрии. Так, в международной медицинской практике VR помогает лечить разные фобии: боязнь высоты, открытого пространства, пауков и другие, а также серьезные психические заболевания. Одно из направлений работы группы компаний BRIO Group — как раз разработка очков смешанной реальности для лечения зрения. И это не единственный пример, когда крупные технологические компании идут путем разработок решений для медицины и образования. В образовательной сфере возможности, которые открывает виртуальная реальность, невероятно широки: от прохождения школьниками простого тура по древним цивилизациям до серьезного обучения специалистов управлению сверхскоростными поездами.

Несомненный плюс визуальных технологий (VR, AR, MR) — нацеленность на результат. Сегодня технологии могут коренным образом изменить процесс обучения и повысить его качество: в школе, ВУЗе, научном центре или в конкретно взятой компании. Они делают учебные материалы понятными и интересными и позволяют достичь полного погружения в процесс обучения за счет 3D-визуализации и элементов геймификации.

Попасть на экскурсию на Марс — легко! VR-технологии преобразуют городской пейзаж за окном в марсианский. Посмотреть на химическую реакцию изнутри — без проблем! А еще можно организовать виртуальный тур перед операцией на сердце без присутствия пациента и риска для его жизни или отработать сотни полетов без эксплуатации самолета.

Можно привести один показательный пример, когда в Великобритании провели операцию по удалению раковой опухоли. Ее транслировали в сеть. Хирург использовал очки Google Glass, благодаря чему13 000 студентов в реальном времени наблюдали за его действиями и задавали вопросы. Они отображались в периферийном окне очков, а хирург устно комментировал их. Так, «умные» очки позволили с легкостью распространить информацию среди учащихся и увидеть операцию глазами хирурга.

У подобной практики — серьезный потенциал. Студенты получают больше, чем просто теорию, сидя на лекции. Они получают опыт. При этом влияние отвлекающих факторов, препятствующих восприятию информации, становится ниже, а процесс объяснения сложных для понимания явлений и вещей — проще.

Где VR бессилен

При всех своих достоинствах классический VR не может полностью решить проблему недостаточного профессионализма кадров в промышленности и строительстве. Он  погружает человека в искусственный мир, а в производстве и на строительной площадке нужно работать с реальными объектами.

Аналогично и с технологией дополненной реальности (AR). Она частично заменяет реальный мир. Из-за чего виртуальные изображения накладываются поверх реального мира с геометрическими и пространственными нарушениями. AR не дает ощущения реального расположения и взаимодействия объектов с окружающим миром, как MR.

MR дает точку соприкосновения реальности и виртуальности, чего не дают ни AR, ни VR. Согласно исследованиюHarvard Business Review Analytic Services по заказу Microsoft, 9 из 10 организаций сегодня изучают, запускают пилотные проекты или уже внедряют технологии MR в свой бизнес. И это неудивительно. По нашим прогнозам, цифровые платформы смешанной реальности в строительстве помогут добиться оптимизации ресурсов решить многие серьезные проблемы. Например, благодаря использованию MR сроки строительства можно сократить на 10-20%, а стоимость стройки с учетом совокупного эффекта от внедрения информационного моделирования (BIM) в строительстве может достигать 30%.

Мы в BRIO MRS разрабатываем специализированный MR-шлем для строительной индустрии. Решение имеет узкую специализацию, но отвечает довольно высоким запросам. Например, нам уже сейчас удалось достичь точности позиционирования — определения положения объекта с помощью шлема — до 10 см. Со временем мы планируем добиться миллиметровой точности.

Бизнес только присматривается к технологиям VR и MR, но для опережения спроса вузы уже сегодня должны создавать специализированные классы по работе с XR технологиями и оборудованием. В мире уже известны примеры, когда компании решали вопрос с обучением сотрудников с помощью технологии MR. Инженеры-стажеры Japan Airlines с помощью очков смешанной реальности изучают реактивные двигатели. Таким образом компания упрощает процесс обучения новичков и минимизирует возможные риски по выведению оборудования из строя. В России уже имеется вся необходимая инфраструктура и даже собственные разработки не только софта, но и железа — осталось только перейти к пилотному использованию решений в реальном бизнесе. И по нашим оценкам, в ближайшие три-пять лет этот переход все-таки случится.

Справочно

Алексей Кислухин родился в Казани 3 июля 1982 года. В 2005 году окончил факультет технической кибернетики и информатики Казанского национального исследовательского технического университета им А.Н.Туполева — КАИ по специальности “Информационные системы в технике”.

Алексей имеет опыт более десяти лет успешного управления ИТ бизнесом и различными проектами в области Research & Developing, Project Management, Service Management, Information Security.

Начинал карьеру в Национальном Банке Республики Татарстан инженером-программистом, где участвовал в разработке и сопровождении Российской Автоматизированной Банковской Информационной Системы в Республике Татарстан.

С 2006 по 2009 год руководил отделом технической поддержки ООО "Амфител", ведущего разработчика ПО для автоматизация предприятий связи в Казани.

С 2009 по 2015 год отвечал за работу с ключевыми заказчиками и управление комплексами проектов для крупнейших предприятий России (Газпром, Росатом, Ростелеком) в компании ICL. Компания предоставляет услуги системной интеграции и информационной безопасности, до 2014 года была интегрирована с японской корпорацией «Fujitsu». После успешной реализации ряда крупных проектов Алексей перешел в дочернюю аутсорсинговую компанию ICL Services, где отвечал за управление сервисными контрактами по обслуживанию информационных систем и ИТ-инфраструктуры для крупных зарубежных и Российских компаний.

В структуре крупнейшего холдинга Татарстана создал сервисную ИТ компанию ООО “Облако”. Компания стала лидером в сегменте технического обслуживания торговых объектов с долей рынка 14%. Также разработан и выведен на рынок собственный программный продукт, более 900 экземпляров на территории республики.

B BRIO MRS Алексей Кислухин работает с 2016 года и занимает пост директора по ИТ. В круг обязанностей Алексея входит техническое развитие проекта, разработка и техническая адаптация технологии смешанной реальности для строительной индустрии.

BRIO Group — группа компаний, предоставляющая полный спектр услуг в области инженерных изысканий, технических обследований и архитектурно-строительного проектирования. Корпорация является самостоятельным разработчиком программного обеспечения для строительной отрасли. Основной продукт Brio Group — платформа смешанной реальности для строительства BRIO MRS.

России предстоит осуществить прорыв в науке, здравоохранении и образовании – Путин

"За последние 10-15 лет мы с вами очень многое сделали для возрождения армии и флота, для возрождения оборонно-промышленного комплекса нашей страны. Мы надежно, гарантировано обеспечили безопасность российского государства", - заявил В.Путин на съезде Общероссийского народного фронта (ОНФ) в четверг.

"Теперь нам нужно сделать следующий, гораздо более ответственный и гораздо более масштабный, а, значит, гораздо более сложный шаг. Нужно в гражданских отраслях промышленности, науки, образовании, здравоохранении, в развитии инфраструктуры сделать то, что мы с вами сделали и в сфере обеспечения обороноспособности страны - сделать прорыв по всем этим направлениям", - сказал глава государства.

В.Путин отметил, что за последние годы "сделано немало, сделано много", но этого недостаточно, так как "люди ждут именно кардинальных изменений".

Таких изменений, по его словам, невозможно добиться без масштабных, в том числе государственных вливаний денежных средств, за использованием которых необходим жесткий общественный контроль.

"Без широкого общественного контроля за тем, что делается, как делается, каковы результаты, добиться этих результатов будет практически невозможно. Это можно будет сделать только с вашим участием", - сказал В.Путин, обращаясь к участникам съезда ОНФ.

Президент призвал ОНФ продолжить свою работу по контролю за деятельностью органов власти.

Специалистов-ассириологов начнут готовить в ВШЭ в 2019 году

"Центральным предметом изучения на программе, конечно, являются так называемые клинописные цивилизации, то есть все те культуры, которые использовали для письменной коммуникации клинопись на глиняных табличках. Основное внимание уделяется языкам - аккадскому и шумерскому - и всему, что с ними связано, то есть религии, литературе, истории Древней Месопотамии", - приводятся в сообщении слова руководителя программы Леонида Когана.

Студенты также будут изучать арабский, древнееврейский, немецкий и английский языки.

Отмечается, что большая часть современных ассириологов занимается не только гуманитарной сферой, но также и изучением экономики Древней Месопотамии, хозяйственных отношений, администрирования, тем, как люди вели бизнес, брали кредиты, торговали и судились.

"Мы ждем людей, которые интересуются Ближним Востоком, которым интересен этот регион. С другой стороны, мы, конечно, ищем людей, которых интересует фундаментальное гуманитарное образование в высоком смысле этого слова, потому что мы даем очень серьезную языковую подготовку — не только по древним языкам, но и по современным", - уточнил Л.Коган.

Фото на главной: пресс-служба ВШЭ

Путин раскритиковал работу исследовательских институтов в РФ за отсутствие результатов

"В текущей работе научных учреждений, к сожалению, часто вопиющие случаи. Их немало. Когда тематика фундаментальных и поисковых исследований не меняется десятилетиями, причем конечного результата не просматривается", - сказал В.Путин на заседании Совета при президенте РФ по науке и образованию.

"Я думаю, что и молодые и перспективные специалисты в таких исследовательских командах не задерживаются. Или просто морально ломаются - не интересно", - подчеркнул президент.

Он отметил, что в прошлом году в академических институтах по 40 процентам тем не было представлено ни одной научной работы, учтенной хотя бы в какой-либо из баз цитирования.

"То есть получается либо результатов нет, нет вообще, либо они никому не интересны. Или другая ситуация: вместо конкретной технологии, оборудования профильные ведомства заказывают различного рода аналитические отчеты и прогнозы. Они, конечно, тоже нужны, вроде бы исследования ведутся, а результат - очередная подшивка презентаций и таблиц, с которыми можно подчас познакомиться в любом открытом журнале", - пояснил В.Путин.

"Конечно, хочу оговориться, наверное, такие работы тоже нужны. Только зачем их тогда называть научными исследованиями? И стоят ли они таких денег? Знаете, сколько на это уходит? 40 миллиардов рублей", - сказал президент.